Стало понятно, откуда растут ноги у проблем Коршунова. Но вот что делать дальше – по-прежнему не ясно.

И откуда у злоумышленников сперма Руслана?

В этот момент завибрировал телефон. Сайн-Витгенштайн недоуменно посмотрел на экран с незнакомым номером, но вызов принял.

– Слушаю.

– Господин Клаус? Здравствуйте, это Ева Демина…

– Я узнал, – и правда узнал, у девушки был своеобразный, но приятный голос. – Что-то случилось?

– Да! То есть нет… Но вы просили позвонить, если я что-то вспомню. При нашем разговоре я совершенно упустила из вида одно событие, но сейчас увидела интервью этой девушки по телевизору. Лена Добрынина! Недавно приходила в очень пьяном состоянии и что-то несла о великой любви к Руслану, а также, что тучи сгущаются, но она его обязательно спасет.

Немец метнул косой взгляд на стенд, где внизу, в самом углу, висела фотка типичной богатой инстаграмной телочки. Губки, глазки, носик – все принесено из кабинета пластического хирурга. И бюст оттуда же, вестимо.

А еще… еще Добрынина была одной из тех, с кем вроде как встречался Коршунов. И как раз в ее доме Влад и предложил Руслану развлечься в клубе.

Многовато совпадений.

Выслушав фройляйн Демину, Клаус пообещал ей, что обязательно во всем разберется, и положил трубку, погружаясь в размышления.

Нужно будет уточнить и проверить, потому что кое-какие соображения по поводу Елены у Клауса появились.

Мысли прервал телефонный звонок. Второй мобильный, тот, который сугубо для личного, разрывался трелью.

– Здравствуй, дорогая, – произнес немец потеплевшим голосом.

– И тебе не болеть, – раздался с той стороны молодой женский голос, сдобренный детским плачем на фоне.

– Как малышка? – тут же обеспокоился папаша уже второго по счету ребенка, но был нещадно перебит волнением жены.

– Я читала новости из России, – обеспокоенно начала она. – Куда ты ввязался с братом?

– Ничего особенного…

– Дай мне договорить, – одернула немца единственная в мире женщина, которой он мог подобное позволить. – Дитрих выступает адвокатом какого-то бизнесмена. Его имя в статье, значит, ты тоже крутишься где-то рядом. Я ведь не идиотка, Клаус, и у меня сердце не на месте, что ты влип в опасную авантюру.

Детектив спокойно выдохнул, снял очки с переносицы и, зажав трубку плечом, принялся мерно протирать стекла.

– Мне хочется напомнить, милая, что моя профессия граничит с опасностью. И я привык…

– Ты привык к спокойной Европе и рафинированным США. А это Россия, детка, я там выросла. – Жена тяжело вздохнула и явно попыталась успокоить саму себя, а уже после продолжила намного сдержаннее: – Просто пойми, я беспокоюсь. У меня интуиция.

– А у меня логика, – парировал Клаус, тут же заверяя: – Но я учел твое мнение и торжественно обещаю не оставлять тебя вдовой, а дочь сиротой. Ты же знаешь, я всегда держу слово.

Еще какое-то время ушло на окончательное успокоение жены, а также обещание заглянуть на ее старую квартиру, проверить, не сожгли ли ее квартиранты.

Положив трубку, Клаус еще долго бурчал, что давно пора было бы продать эту недвижимость в Москве и на полученные деньги приобрести что-нибудь толковое в какой-нибудь Черногории. И все же зерна надвигающейся опасности в голове поселились.

Такие показательные истерики были абсолютно не в характере “любимой поганки”, как про себя назвал русскую жену немец, поэтому и ценность такого выступления возрастала в разы.

Остаток вечера и ночь прошли спокойно, но уже ранним утром Клаус собирался отправиться в клинику, на которую его навела фройляйн Ева. Если и начинать, то оттуда.

Конечно, он не был наивным идиотом, решившим, что если сейчас придет в муниципальную лечебницу, то ему с ходу выложат все необходимые данные. Жена правильно выразилась: это Россия. Люди здесь были более настороженными, подозрительными, особенно если имели дело с иностранцами. Тем более немцами.

Пережитки исторического прошлого, знаете ли. Клаус не был уверен даже, что ему удастся сунуть кому-нибудь взятку, хоть он и не приветствовал этот метод. Поэтому во многом собирался действовать напролом. Ева хорошо описала врача, за которым пошла в день своего похищения: специализация, примерный рост и цвет волос – это уже половина дела.

Уже через десять минут, отстояв огромную очередь в регистратуру, Клаус корчил скорбную мину регистратору:

– Моя жена наблюдаться у вашего доктор. Я бы хотел с ним общаться по поводу ее состояний, – ломал он русские слова, а пожилая женщина за компьютером морщила лоб, пытаясь понять немца.

– Для этого нужно прийти с женой. Есть медицинская тайна, – грубо отрезала она.

– Вы не понимать! Я умирать от неведений. Помогите, фрау.

– Ничем не могу помочь.

– Но фрау! – продолжал громко настаивать детектив, а очередь позади него начала волноваться.

– Вали уже отсюда. Не видишь, задерживаешь! – грубо крикнули сзади и попытались толкнуть.

Собственно, этого Клаус и ждал.

– Я никуда не уйду без информаций о доктор моей жена! Иначе буду жаловаться в посольство и ваш полиций. Кто смел трогать меня и толкать?

В небольшом фойе поликлиники началась возня. Народ принялся возмущаться: кто наглостью иностранца, кто очередями в поликлиниках и одним рабочим окном.

– Да дайте вы уже, что ему надо!!! – крикнула с конца очереди какая-то женщина. – Пусть валит уже куда-нибудь.

Женщина в регистратуре попыталась было сопротивляться, но толпа неожиданно поделилась на два лагеря – за и против помощи немцу. В ходе матерных боев победили первые.

Клаус победно взглянул на фрау в окошке и выдал:

– Ева Демина – моя жена. Хотел бы знать, кто ее гинеколог.

С пыхтением данные были вбиты в компьютер, и лишь бы поскорее избавиться от истеричного немца, распечатаны. Уходя с бумагой вглубь поликлиники к нужному кабинету, Клаус клял про себя безумный бардак.

У него ведь даже документов не спросили в конечном итоге.

Возле нужного кабинета детектив замер, сверил совпадение фамилий врача на листе и на табличке двери – Пименов Виталий Вячеславович – и потянулся к ручке.

Закрыто.

Собственно, только после этого была обнаружена крошечная приписка рядом с расписанием приема на огрызке бумаги чернильной ручкой: в отпуске до 26-го.

– Россия, – в сердцах выдохнул мужчина и, разворачиваясь, двинулся к выходу из поликлиники. По крайней мере, теперь, зная точное имя, можно найти адрес и выщемить Пименова в домашней обстановке.

* * *

Обратный путь к съемной квартире занял полчаса, во время которого немец переписывался с братом, который был у Руслана в СИЗО и брал показания. Выйдя из такси, Клаус незамедлительно направился к подъезду и там некоторое время возился с ключами, прежде чем войти внутрь.